Как бывшие супруги со скандальчиком разделяют бизнес, построенный на вере в воскрешение
В второй в России фирме, которая замораживает тела клиентов для исцеления в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по швам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло директора фирмочки и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в чужой центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили жестяную переднюю стену хранилища и с помощью шланга вытряхнули специальные наклонные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В механизме погрузки их опрокидывали на локоть и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиарда рублей (цена сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им бланки о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавелся новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то момент разрешил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако девушка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала саму фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем куратора в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных клиентов под крышу своей корпорации и перезаключать на себя договоры хранения, — узнал Лайфу учредитель компании “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в качестве предшественника первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она купила особняк в Тверской области на месте некогда знаменитого крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых городских семейств переехали на полузаброшенные земли одного из региональных совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса благое нововведение по популяризации селения бюрократы признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась послать капилляры с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском проспекте недалеко от стации метро “Селигерская”. В окрестных особняках квартиры какой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого рэкета нет, а доставка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали привезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж разрешил отхапать себе это, сочинил в полицию заявление, что наша фирма якобы ворует оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование владеет ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До следующего времени в хранилищах фирмы находилось 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной фирмы у иностранцев вполне практичный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей высчитывается десятками, а то и сотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принесать корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот отрывок может дорого обойтись компании, поскольку минувшие и будущие заказчики можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем хранении и дальнейшем вознесении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из работодателей “Криоруса”, профессор филосовских наук и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который поручил фирме заморозку мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации политологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на возможную корысть для человечества, крионика ,имеет “лёгкий запах банковской пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень долгий срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что та фирмочка или её предшественники просуществуют столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, осознаёт все риски, а вот если он заблуждается телерекламой — то это нехорошо.