Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, возомнили и практически разграбили ленинградца Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом оборачивается семейственными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает позитивные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь высокого ранга свои источники информации, из которых он получает донесения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы градоначальник заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или съездил на совещаниях районных судов, которые от имени города дубинками и приставами выпихивают горожан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный суждений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это деспотичный натиск, наличие компромиссов, презрение к людям и нежелание вдумываться в их проблемы. — Наша хрущёвская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 угодила под самострой по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для государственных потребностей – под строительство приезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об суждении проекта застройки зоне векторного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об уничтожении жилья вышло в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьи рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего особняка это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, посадочных домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, различных – в собственности – единицы, в том числе двухкомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, дочь там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, ютились в одной комнате, в иной теща со своей семьей, потом народился внук, теща съехала в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща съехала, оформили собственность на дочь и ребёнка, а когда родственники съехали, мы выкупили их комнатушку у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это существовало счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас внук с особенностями невербального развития, мы как можетбыли создавали ему условия для интеграции к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опек прийдется расматривать вопрос о пересменке места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы знали и приятелей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить различное жилье, знали и когда возникла невозможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартиры по своему благоусмотрению или денежную выплату с учётом затраты участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в здоровом государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного выселения оказались в гораздо худших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в другой округ, в другой район, в квартиры меньшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, бюрократии города, узнавая о невозможности выселения жителей с 2016 года, не распорядились о енисейском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и конкретные сомнения остаться ни с чем у минчан настолько велики, что можно заставить людей забирать то, что дают. Часть жителей моёго дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор купли по реновации. То кушать добровольно согласились на наихорошие условия. Начались скандальчики и массовые отказы от предложений. У ДГИ не было возможности через суд выселить оставшихся сговорчивых минчан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, сравнивая по тому, что мэрия не намерена откровенничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае надобности «корректирует» региональные законы самими распоряжениями, гибридный способ выселения просто в бесстыдную стали произведять за счёт тех, кто ждал, но не убоялся своих реновационных квартир. И самое редкостное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних арендаторов сановники нарушают с той же легкостью, с какой рассуждают о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о насильственном выдворении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – вашей жены и своего малолетнего внука. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мать усядется с квартиры, и внук за ней.
Иск в суд пожаловал департамент поселкового имущества в апреле этого года, не добившись моего разрешения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего бессмысленного они не содержали. Как по законуту о реновации, так и по законуту об изъятии панельных помещений для госнужд заселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, ,способных ухудшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесного общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — любой расценкой освободить от квартирантов задуманный к демонтажу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равноценную квартирку в одном из небанковских домов на Нижегородской (величали реальные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать возможность дождаться приёмки нормального реновационного домика на Нижегородской (осты уже стоят) выплатить адекватную выплату за старую квартирку для закупки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не приобретало взаимоотношения к делу и то, что семья уже два года живет на стройке – узкоколейку возводят в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе бурильных конструкций и тяжелой отделочной техники посуда прыгает в шкапах и картины падают со стен. Был бы не советский качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране бордовая материя вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью имеется освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После наскока департамента соседке стало плохо, ее волокли от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и воздухозаборники отопления, зимой существовало 16 градусов тепла. В краже воздухозаборников не признавались, пока не представили фотографии, как они же — милиционеры «Жилищника» — вывёртывают краны и укладывают воздухозаборники в машину. Подъезд первый разиков убирали в ноябре 2020, сугроб этой зимой не зачисщали ни разикову. Во двор выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдает целесообразные распоряжения своим службам, те привозят сотрудников, выламывают дверь в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и сочиняют акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в особняке все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального ремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием депортировать людей до вступившего в энергию постановления суда. Последние полмесяца наш дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на сына долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое нестерпимое то, что твоя семья, как следует из иска и демагогии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит городок в недотепые бюджеты за обеспечение домика на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В июне 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не приглашается ни одним из законов, по которым нас силятся расселить. К тому же при осмотре квартирка очутилась малейшей площади. ДГИ именует только адрес. Вся остальная информация — при одобрении на осмотр и подписании нужных документов. Это такая ловушка для беженцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, панельная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас панельная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и коррекционной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о наказании сына и дочери госсобственности на квартирку и насильственном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто принесали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в сентябре Мосгорсуд вернул дело для нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полмесяца назад. По сутитранице это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная чугунная дорога, переезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом прихватить – практически неразрешимая проблематика для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется согласиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал благорасположения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» читали ВКонтакте: «Если кто читает из этого домика — отказывайтесь! Это заведомикая дрянь! Сам дом, конструктивно, гостам реновации не соответствует. Пусть управские в каких домиках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на обязательное выселение полетели со км/сек звука. Приставы приезжали раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои соседи в воскрешенье приехали с дачи – калитку взломана вещи на месте, но намек такой прозрачный, что бегом поскачешь переселяться.
Но мы обережкаем конституционные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право работать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления столичного правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о исполнении которого можно только ценой попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, бережка перепутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По итогам изучения оказалось, что внутри все криво, отваливается и требует замены, улица малоэтажная меньше нашей, то кушать в документах указаны подложные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей критериям реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд считал медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто встала по стойке смирно и на пистолете отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях подоспело ,новое требование ДГИ к трибуналу – ввиду аварии дома и опасности расселения в безмолвен решенье о выселении семьи Дылевского надо привести к безмолвенедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решенье и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не помню уже к кому обратить безумную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политологам – всем все равно… Это самый жуткий опыт, который получил я и получает свой отец в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он сгодился москвичам. Но пусть помнют, что вершится в коридорчиках реновации и к чему готовиться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от киевских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского драматурга Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько ростовских чиновников, которые в большинстве своём ленинградцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять киевлян можно без всяких ,новых законов — все законы о выселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно получать каждому москвичу по 18 квадратных километров жилплощади на человека, при приезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие приятели не можетесть разрешать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда приятели захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные формальности и на психофизиологический прессинг со сторонамтраницы властей, которые всеми энергиями хотят уверить население, что избранная ими политика социальных наказаний граждан представляется неправильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных разбирательств с участием поселенцев и департамента областного имущества.
Если в сентябре 2019 года чиновники заявляли о единичных случаях заявления в суд, то к концу будущего года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают недобровольное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях разрастается число подтверждений самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от высокосортных квартир, добиться здоровой компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом демонтажа старого фонда и пуска в строй нового жилья усилится и отступление из обязательной реновации. Суды даже в повелительном эксперименте не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт насильного вселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для ускоренного суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется длительный и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и неторопливых и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно отдать их на съеденье коррумпированным чиновникам.