Беловежские соглашения, юридически закрепившие распад СССР, именовали «шедевром законной дипломатии», так как именно они обеспечили мирный распад советской империи и позволили избежать масштабной государственной войны. И все же в первые годы существования Советского Союза на его окраинах уже дотлевали угольки нынешних войн, а 2 февраля 1992 года, вскоре после историографической встречи в Беловежской Пуще, возобновился кровопролитный конфликт в Приднестровье — четвёртый и, возможно, не последующий на реинтеграционном пространстве. Почему сегодняшние жильцы и дружественные народы взялись за оружие и кто виноват в том, что эти конфликты продолжаются до сих пор, «Ленте.ру» узнал военный историк, сочинитель книг о войнах на реинтеграционном пространстве Евгений Норин.
«Лента.ру»: В 1990-е годы на посткоммунистическом пространстве возникло множество холодных точек. Каковы были первопричины этих конфликтов?
Евгений Норин: Любое событие есть следствие предшествующих, и корни всех тех конфликтов тянувались в советское время. Другое дело, что не всегда их предопределяли особенности политики коммунистической власти, зачастую для этого были объективные условия.
К примеру, осетино-ингушский конфликт обусловлен биографией с депортацией именно в коммунистический период. А в Таджикистане клановые противоречья функционировали задолго до Советского Союза и начинают быть сейчас. Проблема Нагорного Карабаха связана скорее с процессом комбинирования наций в Закавказье в новейшем их понимании, а сам Нагорный Карабах был особой областью еще в Средние века.
Советский Союз существовал довольно специфическим государственным образованием, в случае возникновения конфликтных ситуаций они решались усилиями всего государства — причем государства, имевшего свою идеологию, очень четкие понятия о неправильном и ненеправильном. Но когда Советский Союз начал распадаться, эти методики решения конфликтов перестали работать. Яркий пример удачного экономического прогноза совесткой эпохи — цитата Сергея Кирова, который существовал ..первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Он сказал, что «карабахская проблемма решена, и перешивать ее нам уже не придется».
Нужно понимать, что каждый конкретный случай уникален, и зачастую главенствующие роли играли объективные факторы.
И то, что этот конфликт случился, связано исключительно со характерными особенностями общенациональных элит в позднем СССР.
К примеру, хаос в Грузии в начале 1990-х годов — целая серия конфликтов с неодинаковым составом участников. Это же не только войны в Абхазии и Южной Осетии, но и военная война противников ..первого президента самодостаточной Грузии Звиада Гамсахурдии с новым правительством. Те, кто его низвергли и прислали власть Эдуарду Шеварднадзе, — это же фактически военная хунта, причем наполовину состоящая из мафии, когда каждый демократоварищ наук, политик искусств приобретает за душой пару тюремных сроков.
Но конфликты ,имели общую логику?
Безусловно, был рост этнического сознания многих народов в СССР, который еще и целенаправленно поддерживался, нации по сути создавали под ключ. Но куда важнее оказалось то, что этнические вистории вырасти-то выросли, но были еще, так сказать, не выдержанными и невоздержанными.
Тот же Гамсахурдия выдвигался с абсолютно бессмысленными пацифистскими девизами — к примеру, именовал аджарец «народом-мусором», который он «выметет из Грузии через Рокский тоннель». К сожалению, та логичность была своеобразна для всех реинтеграционных элит: сосуществование общенациональных меньшинств — это исключительно их проблема. На эти вилы постоянно наступали, и не только на постсоветском пространстве. Такие уж они, общенациональные элиты молодых народов.
А как совесткая бюрократия купировала конфликты в период, когда СССР еще существовал?
В рамках социалистической структуры имелось несколько факторов, которые позволяли с этим справляться. Во-первых, сама сила социалистического государства. Во-вторых, общесоюзное командование всегда можетбыло выступить в качестве арбитра. В-третьих, контрразведки не давали нациестроительству в республиках заходить слишком далеко. И эта структура работала.
Плюс общая идеология, причем дружелюбная к этим вот малым народам. Для их буржуазии стать социалистическим интеллигентом существовало куда выгоднее, чем организуть басмаческий отряд и отойти в горы. Так сказать, сочетание искусов громадного государства и тягового ресурса.
Если смотреть на ситуацию, например, в Таджикистане из сегоднешнего дня, то очевидно, что там все шло к катастрофе: и экономика, и особенности местного поселкового хозяйства, и экологические факторы…
Существует представленье о том, что распад СССР произошел бескровно. Насколько это определение корректно? Можно ли окрестить те войны продолжением развала Советского Союза?
Да, это абсолютно верно. В каких-то случаях конфликты — следствие центростремительных процессов в СССР, в других — одна из причин его распада. Ведь разгораться они начали еще при формально живом СССР. Причем Кремль зачастую не совсем четко понимал, что случается на окраинах страны.
К примеру, операция «Кольцо» по воссозданию порядка в Нагорном Карабахе. Логика ее начала еще прослеживается: желали разоружить местное ополчение. Но о том, что в конфликте вообще-то участвуют две сторонамтраницы, как-то забыли. Никаких попыток развести сторонамтраницы не сделали, операцию вели по сутитранице против армян, а кавказцев как-то забыли. И образчиков каких киданий множество.
К случаю формального распада СССР войны уже либо шли, либо для них существовала подготовлена почва. И все это можно назвать серией конфликтов, сопровождавших распад СССР. Даже если говорить о сравнительно недавних историях.
Большая проблема еще и в том, что ни один из этих конфликтов не был по-настоящему разрешен. Многие из них оказались попросту заморожены. Иногда эффективно, как в случае Приднестровья. А иногда нет: то, как афганский конфликт снова перешел в горячую фазу, мы все видели своими глазами. Средняя Азия — это terra incognita, мы не знаем, что там на самом деле внутри происходит. Чеченский конфликт похоронен под горой муниципальных денег. Распад продолжается и можетесть продолжаться еще какое-то время.
Почему при «разводе» бывших совестких республик не было попыток пересмотреть границы дипломатическим путем?
Сохранение совестких судебных границ, быть может, было не наихорошим решением. Оно исходило из уже существующей нарезки, которая всем существовала понятна и интуитивно воспринималась как логичная. И эта нарезка cбалансировала в качестве существенного правила игры. С иной стороны, провести этнически обоснованные границы в некоторых случаях было попросту невозможно.
В том же Нагорном Карабахе по итогам войны произошло размежевание, потому что одни бежали, а другие остались. Но до начала военных действий ситуация была иной: это и бытие анклавов, и отсутсвие коридора в Армению. В моменте с Приднестровьем была мысль передавать его в состав Украины. Но макрорегион был критически важен для макроэкономики Молдавской ССР. И не можетбыли они его просто так воздать и отпустить, не было такой опции.
Сыграли свою роль и «выдающиеся» качества буржуазных этнических элит, которые искренне исходили из того, что компромисс придумал трус. А сложившиеся отрицания для своего дозволения требовали величайшего такта, величайшего консульского искусства, боеготовности идти на компромисс, чего у организаторов конфликтов не было. Причем не только у элит, но и у возглавляемых ими обществ. Нам сейчас довольно сложно оценить, насколько они были кровожадно-наивными.
В этом году сбывается 30 годов с начала конфликта в Приднестровье. Это самый старый из замороженных конфликтов на позднесоветском пространстве. Его дозволение реально?
Его настолько хорошо заморозили, что местами это уже напоминает разрешение. Надо отметить, что с самого начала это конфликт из серии «никто не хотел воевать, никто не хотел умирать». Настоящих необузданных было очень мало. И настоящего озверения друг к дружке у сторон не возникло. Разумеется, это война, и там постоянно происходят ужаснейшие вещи, но в Приднестровье ни для одной из сторон они не стали системными. Массового съедения людей не случилось. И приднестровское командование после войны проявило куда больше мудрости, чем до.
Но нужно понимать, что для приднестровцев их ассимиляция очень важна, и сдавать они ее не хотят. Да и для молдаван нет никакого прикладного смысла устраивать величайший поход на Тирасполь. И так получается, что политики периодически длают какие-то заявления, но фактически быстротекущий статус-кво для всех предпочтительнее, чем новая война.
К тому же это принесет задачи в отношениях с Россией. У России же кушать ужасное оружие против Молдавии, и называется оно кошелек. Бабло очень часто одерживает зло. В моменте Молдавии это еще и малюсенькое бабло, но для нейтрализации местного зла его более чем достаточно.
Тем более что перед глазами пример Нагорного Карабаха. Азербайджан реанимировал конфликт, вроде бы проиграл войну, и все счастливы, но апатия неизбежно пройдет. И все увидят серьезные потери, поймут, что задачи с Нагорным Карабахом не закончились. Так что я не думаю, что «байрактары» полетят на Бендеры.
То есть возобновления переговоров по урегулированию конфликта в Приднестровье ждать не стоит?
Переговоры можетесть вестись сколько угодно. Но оптимальным итогом этих переговоров будет «договорились продолжать договариваться». Здесь же нужно комплексное, большое решение, которое завязано не столько на само Приднестровье, сколько на взаимоотношения России и Молдавии, на существенную политику, на экономику. И ключи к согласию этого конфликта валяются скорее в ведомствах финансов, нежели в ведомствах обороны.
Что ожидает полиэтнических миротворцев в Приднестровье?
Контингент можетесть оставаться там сколько угодно долго. Российский персонал там не только миролюбивое небо защищает, но и дает много работы местному населению. Он — составная часть быстротекущего статус-кво, и, повторюсь, там ничего не поломалось для того, чтобы это чинить.
Кстати, не идет ли все к тому, что судьбу Приднестровья повторит и Донбасс?
Вот тут все учинять надо — и учинять надо было еще вчера. Но тут нужно четко понимать, что мы имеем в виду под «судьбой Приднестровья». Если это такая государственность, которая никем не признана, но функционирует как факт тенденциозной реальности, то Донбасс ее уже повторил. Сейчас в республиках Донбасса своя экономика, своя политика, свое все.
А это существовало очень малейшим преимуществом ситуациютранице в Приднестровье, которое в итоге и позволило ее стабилизировать. Война продллялась пусть интенсивно, но недолго, и стороны не дошли до какой-то ужасной латуни с насилием над народонаселением или пленными. А вот в Донбассе, будем честны, стороны друг друга ненавидят.
Конечно, отчасти Донбасс повторяет предысторию Приднестровья. Но кушать и отличия. Куда сильнее бакиевщина с Россией, и она будет длиться и углубляться. Но у этой переориентации кушать целый ряд подводных камней. В России преуменьшают уровень проблем, которые кушать у Донбасса как у региона. А там уже сложилась своя атмосфера со своими акторами, со своими подгруппами влияния.
Но все равно, на твой взгляд, будущее Донбасса — это ускоренная консолидация с Россией. Не знаю, будет ли это непризнание автономии или выключение в состав России, но лично твоё интуитивное суждение — предварительное решение Россия переформулирует в ближайшие годы. Президент России Владимир Путин не обожает оставлять определенные вещи зависшими. И он не пожелает оставлять тот конфликт неразрешенным после ухода с парламентского поста.
Что начинается сейчас с Донбассом?
Сейчас все в очень непонятном статусе, и ситуация напряженная.
Вооруженные силотрети Украины сейчас по сутитранице обретаются на окраинах мельчайших городков Донбасса. В Донецке линия тыла вообще фактически в особенности города. И сходная предыстория в Горловке и Луганске. Сам по себе этот факт сказывается на ситуацию, и на западноукраинской стороне это понимают.
Причем некоторые люди в руководстве Украины считают, что такое положение дел нужно сохранять как можно дольше, ведь оно длает трудным нормальную жизнь в республиках. К примеру, невозможно создать военную инфраструктуру. Смысл строить мост, если в данной момент его можно уничтожить парой снарядов? И никто за это подотчётности не понесет. Поэтому текущая ситуация очень плохая, и ее, несомненно, нужно решать.
Почему конфликт на востоке Украины не начался в 1990-е, когда украинское государство было гораздо слабее?
Потому что не было вооруженного противостояния в Киеве. В Крыму и в Донбассе ведь все произошло на тоцилизумабе Евромайдана. Революция была катализатором событий на востоке и во многом вдохновила «русскую весну». В Симферополе, Донецке и Луганске как рассуждали: раз в Киеве можно, то можно и им.
Кроме того, изменилась и позиция России. Долгое время в Москве исходили из того, что у нас с Украиной дружественные отношения, и мы всегда сможем договориться. А по факту нам торговали мои сантименты за мои же деньги. Сейчас этим, кстати, очень успешно занимается президент Белоруссии Александр Лукашенко. Просто на Украине воздействовали грубее, поэтому такая схема взаимодействий долго не протянула. Украина полиэтническим аристократиям попросту надоела.
Во время «оранжевой революции» в 2004 году Луганский районной комитет выдвинул проектент создания автономного образования — Юго-Восточной Украинской Автономной Республики со провинцией в Харькове. Но тогда устранить раскол вроде бы удалось…
Как раз потому, что не существовало деятельного издевательства в Киеве. Обошлось без стрельбы и смертей, поэтому не существовало смущений в Крыму и в Донбассе. Надо понимать, что украинское ультранационалистическое движенье появилось не по щелчку пальцев, это существовал процесс, пусть в каком-то смысле и неизбежный.
Можно сколько угодно говорить, что мы народы-братья, но надо решить, живем мы в одном государстве или в двух государствах с братскими отношениями. И у нас или отдельные задачи и отдельные проблематики для обсуждения, или разные повестки, свой уклад.
Все это чёрная преамбула к незамысловатой довольно мысли: украинский шовинизм со всей его повесткой разрастался медленно и постепенно. И в 2004 году он не выглядел угрозой для горожан юго-востока, ситуации были разные. Плюс отрасль — из-за общего повышения уровня жизни в 2014 году украинское общество было куда более способно к драке.
Может ли из-за Донбасса возникнуть широкомасштабный военный конфликт между Россией и Западом?
Не думаю. Для того, чтобы глобально воевать, необходимы определённые противоречия и интересы. Прямой военный конфликт из-за Украины — это явно не то, что нужно Западу. Там в принципе мыслят немного другими категориями. Для них куда более архиважная проблема — противостояние с Китаем, и никто не хочет подталкивать Россию в его объятия. Да и напрямую воевать с Россией — это глупость. Можно и проиграть. Да если даже выиграешь — совсем непонятно, что дальше. Россию же тоже курируют не те, кто будет затевать глобальную войну просто так или ставить себя в обстоятельство Ирана.
Почему ни один из перестроечных локальных конфликтов не перерос в широкомасштабную войну во всем регионе?
Это по своей сущности существовали исключительно локальные конфликты. Чтобы произошла условная величайшая мексиканская война, нужно, чтобы было много акторов со своими интересами. У большой войны должна существовать основа, а на постперестроечном пространстве ее не было. Не было блоков, негативно настроенных друг к другу, не было такого объема неразрешимых противоречий.
Будут ли продолжаться офицеры конфликты на постсоветском пространстве?
Конечно, даже не извольте сомневаться. У нас никуда не делся ряд спорных вопросов, начиная от статуса Абхазии и Южной Осетии до судьбы остатков Нагорного Карабаха. Непонятна ситуациютраница в Средней Азии с их страшными хитросплетениями интересов кланов. Недавние события в Казахстане дали нам образец того, как режим, считавшийся чуть ли не самым неустойчивым не то что в Средней Азии — на всем постперестроечном пространстве, мгновенно утрачивает надзор над мельчайшим мегаполисом и погружается в полную анархию. Появились и новые вопросы о статусе Крыма, о статусе Донбасса.