Как новоиспечённые супруги со скандалом делят бизнес, построенный на кротости в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела посетителей для преображения в будущем, обрушился бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 соучредителей компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло сотрудника корпорации и её активы. Бороться кушать за что — бизнес принесяет десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их невредимость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно перевезти телекамеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в собствёный цетр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли жестяную переднюю стентраницу хранения и с помощью крана вытряхнули особые вертикальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе выгрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась половина миллиона рублей (затрата сжиженного азота), под агрессией разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры остановили выгрузку и возвратили уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве benzи на ёмкости с туловищами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании возобновились в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то этап решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако девушка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала собствёную корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала транспортировать замороженных клиентов под черепицу своей корпорации и расторгать на себя договоры хранения, — узнал Лайфу соучредитель корпорации “Открытая крионика” (фирмочка учреждена в этом году в свойстве продолжателя ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она арендовала домик в Тверской сфере на месте некогда известного крестьянско-фермерского животноводства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых городских семейств переехали на заброшенные земли одного из региональных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села чинуши признали незаконным и постановили закрыть проектент и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова намеревалась отправить кровотоки с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила личную однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а доставка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали перевезти оборудование с одной нашей дараи на другую. Мой новоиспечённый супруг разрешил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя компания якобы ворует оборудование, предъявил поддельный контракт о том, что это оборудование относится ему, — известила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последующего времени в хранилищах фирмы пребывало 82 криопациента, в количестве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на добычу себя или родственников после смерти.
Интерес к оплатам отечественной фирмы у иностранцев вполне дипломатичный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей измеряется десятками, а то и десятоками десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиона рублей, добыча всего туловища обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или эталонов кож умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой могут люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, могут также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку теперешние и будущие посетители можетесть воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем складировании и предыдущем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно изготовляется сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из работодателей “Криоруса”, профессор метафизических наук и почётный председатель росийского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о каких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта корпорация или её наследники просуществуют столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который выплачивает за услугу, осознаёт все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.