Сначала мешок на голову, а потом в «Лефортово»: как нарушались права Александра ГригорьеваЗадержание бизнесмена Александра Григорьева произошло еще 30 октября 2015 года в московском ресторане «Сфера» на Новом Арбате. Мирный ужин Григорьева был прерван внезапно появившимся отрядом полиции специального назначения. Сам процесс оказался настолько раздутым, что можно было решить, что задержали опасного преступника. Однако Александр Григорьев от следствия не скрывался, за несколько дней до инцидента был на следственных действиях, на все вызовы следователя являлся незамедлительно, да и сопротивления при задержании не оказывал, и потому непонятен столь неадекватный подход правоохранителей. Дополнительное возмущение вызывает то факт, что во время задержания сотрудники полиции позволили представителям СМИ фотографировать Александра Григорьева с руками за спиной, скованными наручниками, задранной майкой и мешком на голове. Разве не прямое умаление человеческого достоинства, разве не нарушение законных прав и интересов? На протяжении более суток Александр Григорьев был лишен возможности принимать пищу, необходимые для здоровья лекарства, и все это время оставался в наручниках. Ни одно из ходатайств его защиты по поводу отдыха, питания и приема необходимых лекарств следователем удовлетворено не было. Таким образом, допрос Александра Григорьева происходил в самых настоящих пыточных условиях, и даже в суд он прибыл с тем же мешком на голове.Дополнительными мерами воздействия на Александра Григорьева стало и то, что с момента ареста и до настоящего времени ему не предоставлена возможность свиданий и телефонных переговоров со своими малолетними детьми и бывшей супругой. Фактически это самое настоящее психологическое давление, имеющее цель склонить Григорьева к самооговору, даче признательных показаний, изменению своей позиции. Опять же – пыточные условия содержания под стражей. При отказе в удовлетворении ходатайств по данным вопросам следователь по собственным надуманным обстоятельствам решил, что даже свидания и общение с детьми в телефонном режиме могут навредить производству по уголовному делу и помешать установлению истины. Эти доводы указаны в одном из постановлений, но их наличие необъяснимо: как общение с детьми повлияет на ход дела? Все эти обстоятельства не лучшим образом сказались и на состоянии здоровья Александра Григорьева. У него имеется целый ряд хронических сердечно-сосудистых заболеваний, которые на фоне постоянных стрессов, нервного и физического напряжения серьезно обострились. Такая ситуация требовала направления Григорьева в специализированный стационар для обследования и дальнейшего лечения, и защита заявляла ходатайства, но и они остались без удовлетворения. По всем нарушениям прав и законных интересов Александра Григорьева адвокатами были направлены жалобы в соответствующие органы, но, тем не менее, уклон следствия так и остается обвинительным.Претерпев все «прелести» этапирования в «столыпинских вагонах», пересыльные тюрьмы с их антисанитарией, бесчеловечное и унизительное отношение конвоиров, Александр Григорьев все же прибыл в Москву и оказался помещен в СИЗО «Лефортово». Формально изолятор закреплен за ФСБ России, и в основном в нем содержатся лица, подозреваемые или обвиняемые в совершении особо тяжких преступлений, в том числе террористы, убийцы, насильники и государственные преступники. Несмотря на то, что ведомственные следственные изоляторы содержать запрещено на законодательном уровне, ФСБ России все же использует «Лефортово» как «свой», и здесь действуют наиболее жесткий режим и порядки. Возникает справедливый вопрос: с какой целью Александра Григорьева, семейного, ранее несудимого, не представляющего опасности для общества человека, направлять для содержания под стражей именно в это учреждение?В этой истории вопросов пока больше, чем ответов, но не может быть такого, чтобы единовременно все структуры оказались подкупленными недоброжелателями Григорьева, а потому истина все же окажется на поверхности.