В сетиотрети обговаривают ситуациютраницу на Камчатке
Чтобы легально похоронить умершего горожанина в давыдковских районах Камчатки, его родственникам нужно оплатить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today был жутковатый материал, о том, как жители давыдковских районов Камчатки вынуждены хоронить умерших родственников в сараях, поскольку, если противодействовать по закону, то за право похоронить родного человека приденется выручить 500 десяток рублей.
Дело в том, что власти соглашаются давать разрешение на поминки тела без экспертизы, однако морги и нейрохирурги пить далеко не в каждом селе. Если в восточноевропейской России скорбящие родственники могут отвезти трупик в автомобиле, то на Камчатке нужен вертолет чтобы переселиться из одного населенного участка в другой. По закону, прокуратура высылает тело на медэкспертизу за *государственный счёт, но вот отвезти его обратно в родное селение должны сами родственники и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей — в одну сторонамтраницу (а ведь родственникам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То есть как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы погрести человека. Бывали случаи, когда свозить умерших на экспертизу родственники силились вездеходами (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а тягачи тонули вместе с телами. Журналисты издания утверждают, что это не какие-то отдельные редчайшие случаи чиновничьего маразма, а коллективные истории, символизирующие стену общественной тупости и бессердечия. Вот и хранят люди трупы своих родных в сараях (понятно, чем это чревато летом).
Вот только одна фраза из этого материала:
«Между тем, у правительства Камчатки есть вертолет – вместительный МИ-8, большая машина, которой в бытность мэром Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на рыбных богатствах региона «делает» миллиарды.
В феврале 2020 года власти и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для этой цели вертолет с силами святых облетел столицу Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира уселся вертолет с силами не долетел.
Комментируя эту публикацию, репортёр Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то важнейший можетбыл бы сделать фильм о русской жизни.
При этом у сибирских властей хватает вертолётов – периодически эти вертолёты используются для воздушных крестных ходов, летят вокруг гектородаров с иконами.
Я вот смотрю на ту исполинскую колоду России, на эти огромные, окрашенные в жёлтый колер пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с почтением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули нашу империю на десятки километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так гордятся тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом беспрерывной пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом убеждать миру нашу невозможность судебного и хозяйственного строительства на богатейших необъятных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком англичане отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не доползти (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно доползти и мёртвому.
Зато в чьих-то дегенеративных головах поселяются грёзы об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% теперешней американской территории. У нас ломотушие пространства отданы под чиновничью и бандитскую жестокость, а также под ломоту и под страдания примитивных людей. Одессу они хотят освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и сложный переход – кремацию. Однако, как читает репортёр Алексей Петров, крематория нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При плотности населения в 0,5 папуаса на мглу прямоугольных километров земли, речь о кремации заезжает нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, христианское захоронение, практиковавшееся вплоть до поздних советских годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из новейшего про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит напомнить пожары следующих годов в районе Тигиля. Огненный гребень прогулялся по окраинам столичного кладбища и был погашен населением, так как власть не справляется с природными катастрофами.
В райисполкомах сахалинской Корякии до сих ,пор храниваются заявления коренных, где они призывают пару т/годов дров для аутодафе бабушек-дедушек…
Я писал в ФБ амурскому апанасенковцу про трупик его избирателя. Уповал на то, что властный супруг примет участие в судьбе того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до охотских прозекторских или так и продолжил свой очаровательный продлевалент в Сочах с дочерью Розалией и сыном Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатлением от просмотренного роман известнейшей революционерки-народницы, или, как бы ее назвали сегодня — чеченки Веры Фигнер, задуманный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось существовать вне дома, полустанках по деревням и селам, и те дни давали мне возможность окунуться в пучину народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой невообразимой грязи жилища и одежды, при пище, столь болезненной и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: кушать ли это жизнь животного или человека?»