Как новоиспечённые супруги со скандальчиком делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая заморожает тела пользователей для преображения в будущем, разыгрался бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по валикам — двое из 11 соучредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника фирмочки и её активы. Бороться кушать за что — бизнес принесяет десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября замдиректора Валерия Удалова попыталась самовольно перевезать камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезать их в чужой центр в Тверской области.
В тот день девочка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли латунную переднюю стенку хранилища и с помощью вентиля погрузили специальные продольные ёмкости с телами — капилляры Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на локоть и сольли хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась треть полмиллиона рублей (цена сжиженного азота), под агрессией разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полицейские остановили погрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в корпорации возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзаведулся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную корпорацию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением директора в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных покупателей под крышу своей фирмы и денонсировать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу учредитель корпорации “Открытая крионика” (компания учреждена в этом году в качестве предшественника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей территории она переоборудовала дом в Тверской сфере на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых городских семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике обществёного интереса благое начинание по популяризации села чиновники признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась послать сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить платформу под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартиры такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминалитета нет, а перевозка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой бывший муж разрешил отхапать себе это, сочинил в милицию заявление, что наша фирма якобы крадёт оборудование, предъявил фальшивый контракт о том, что это оборудование принадлежит ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До следующего времени в книгохранилищах фирмы находилось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам российской компании у иностранцев вполне практичный — несмотря на то что цена криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и десятками тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или эталонов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 долл рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сериал может дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и гипотетические покупатели могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем складировании и последующем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что случается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготовляется сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, врач филосовских философий и почётный председатель полиэтнического трансгуманистического государства Игорь Вишев, который поручил фирмочке заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких аргументов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на реальную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус банковской пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что та корпорация или её наследники просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.