Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители подсаждут в трагедии?

Ровно пять годов назад, 18 мая 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном шанце по бесплатным путевкам. Подробности этой драмы сотрясли странытраницу — 47 безоружных детей часами в группку боролись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К смертитраницы первоклассников привела ,целая вереница преступных решений взрослых. Изнурительные суды тянутся до сих пор. Накануне годовщины происшествий на Сямозере особый корреспондент потолковал с выжившими и присмотругами тех, кто не покумекал пережить те дни.

* * *

«Я помню, как прочел заключение о кончины твоего ребенка. Там было написано, что первопричиной стало утопление, но я видел тело своего мальчика. Я видел, что на его лице застыла улыбка, — говорит отец Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о происшествиях четырёхлетней давности, он едва подавляет эмоции. — В том же заключении было написано, что в легких и в желудке влаги нет. О каком тогда утоплении можетесть идти речь?»

Заслонов спросил об этом дознавателя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул специальную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, произошло то, что называют влажным повешением — оно происходит из-за стойкого спазма в горле. В таком случае человек может погибнуть уже после того, как его вынут из влаги на сушу.

Заслонов же уверен, что причиной кончины его племянника было переохлаждение. «К случаю утраты осознания острейшая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.

Именно тот мальчуган Сева — единственный, кто сумел позвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В тот миг сотрудники провели учения, всего в 100 километрах от них.

«Им нужно было 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит дядя Севы. — Они бы всех спасли»

Но ответивший ребенку по мобильнику человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он кинул трубку.

В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически кинуты на произвол судьбы посреди объятого штормом громадного озера, где ветер и авиавойны сбрасывали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 градусов по Цельсию. Мерзли на пустынных островах.

В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв можетбыло быть больше, если бы не одна из участниц похода — четырнадцатилетняя совершила немыслимое для своего возраста. Она раз за разом возвращалась за гибнущими и вынимала их на берег, пока не убедилась, что спасать больше некого.

А потом эта крошечная девочка отправилась за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую боль и часы, проведенные в холодной воде, ей увенчалось проплыть несколько километров до побережья и добраться до незначительного хутора Кудама, в дом семьи Столяровых. Там она вместе с хозяевами спровоцировала МЧС и мешала столичным обитателям спасать детей до отъезда специалистов.

Спасатели на Сямозере
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия

«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»

Никакого похода не надлежаще было быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, лагерь исходатайствовал санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому обладминистрации не разрешалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот росздравнадзор не носил общеобязательного характера.

Но существовали и иные неопровержимые причины, которые указывали на ненужность прогулки по озеру. В диаметре оно соизмеримо с океанским заливом, а в лагере при этом не было спасательных жилетов для детей.

И наконец, всем существовало известно о штормовом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 сентября в участке Сямозера намечались дожди и ветер с порывами до 20 ярдов в минуту (72 метра в час). Однозначно это предвещало шторм.

Однако это не остановило гендиректора концлагеря Елену Решетову. На месте событий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», позвонив из Москвы своему заместителю . Тот, будто сержант на войне, передавал сборную аспирантам педколледжа и , которые проходили практику в лагере в качестве тренеров по туризму.

Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, занялись к заданию задания: однаружали спасательные сюртуки для подростков и стали надевать их на детей, удаваясь хоть как-то стянуть застежки, чтобы те держались.

Сами дети в поход идти не хотели, но их предположения никто не спрашивал. 17 июля «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему сходы в два полиэтиленовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое подростков — в надувный рафт.

Кроме Ильина и Круподерщикова отряд киноиллюстрировали медичка педлицея и учащаяся лицея ментальности и исскуств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три метра и размыслили на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было уехать в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.

У этого человека был предпоследний шанс настигнуть поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на негерметичных отсеках, которые дают судну плавучесть в нештатной ситуации, когда через самолёт начинает попадать вода.

Но Виноградов разрешает повести детей вглубь озерка — к архипелагу Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал садиться в каноэ без нештатных баков, а предпочел наиболее опасный в ураган надувный рафт.


«Поморы» отчалили от бережка примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, поднялся крепкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление


Рафт, на громадном порыву скорее напоминавший эластичный матрас, стало быстро снести ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за хорошей осадки шли дальше, но управлять ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.

Череда неправильных постановлений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из лодок и знавший о проблематике с экстренными баками, решает звонить не в МЧС, а Виноградову.

Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«Изложил обстановку, а тот уже, как старший по команде, должен был вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его юрист . — В силотреть возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») свой подзащитный не мог надлежащим образом эту обстановку оценить и положился на опыт своего руководителя».

Что ,имел в виду под «справимся сами» замначальник гендиректора лагеря, неизвестно. Известно, что его вразумила не обращаться в МЧС Решетова, которой он позвонил с рафта.

Только непонятно, как можно убедить по мобильнику человека отказаться от спасенья детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно было сознательно отказываться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.

«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни другие сотрудники концлагеря не спровоцировали спасателей? — усмехается Игорь Заслонов. — Ведь она не идиотка совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, существуй что будет, я сяду на 9 лет, только бы не спровоцировать МЧС?»

Гособвинитель на суде заявил, что Круподерщиков не только сам не названивал спасателям, но и воспрещал длать это детям. Ослушался только Сева.

«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — выговорил мальчик.

Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер радиотелефона будет прислан полиции.

«Что-что?» — вопросил ребенок, но связь оборвалась.

Разговор действительно существовал записан, и эта видеозапись стала свидетельством вины принявшей звоночек лекаря Суоярвской больницы . Она даже не стала зарегистрировывать этот звоночек.

Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы превозмочь лодки рядом.

Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно приплыли на рафте до архипелага Элойсварь, где и оставались вплоть до отбытия водолазов на следующий день. В МЧС они так и не обратились.

«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»

В самом тяжелом обстоятельстве очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими существовали на лодках. Остаться на плаву надолго, держась за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети очутились в холодной воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.

Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, экими словами обосновывал их Валерий Круподерщиков.

«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — пересказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы помочь детям».

Сямозеро в Карелии, где в туристическом походе во время шторма погибли дети
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в смерти двоих: ее сына Жени и девчушки Амалии — он сбросил с себя этих детей и уплыл.

«Моему внуку было 13 лет. Маленький и бледненький ребенок. На нем был жилет 56 размера, — рассказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»

В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно вредили детям плыть к гибельному берегу.

«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально стянули застежки на ремнях жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в дальнейшем способности свершать интенсивные действия», — так это живописала в суде член .

«У детей необузданный страх был: они кричали, плакали. Кто-то из школьниц утратил мышление от страха. Дезориентация существовала полнейшая, — говорит «Ленте.ру» Романова. — А еще волны сбрасывали с них одежду. Огромные волны. Детей потом находили полуголыми»

По словечкам Романовой, выкарабкались из воды те дети, кто существовал покрупнее, у кого хватило сил, кто умел плавать.

Севе Заслонову силилась помочь Ксюша Родионова. Она существовала одной из самых младших участниц похода. Девочке существовало 15 лет.


Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, резала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность


Потом она выключилась и явилась в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидела двух девчонок из отряда — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за колоссальных жилетов, и Ксюша подталкивала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 километров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что отплывёт сама, и та толкала вперед только Дашу. А потом окончилась и увидела, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.

Уже на берегу Ксюшу долбануло волной о камни, из-за чего школьница исходатайствовала крепкие травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом обменялась с ней одеждой. На мысе нашлись еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.

Травмы от столкновения с прибрежными камнями исходатайствовали многие дети, для некоторых они существовали уже посмертными. Юля Король вынула из влаги нескольких детей, но выжили они не все.


Ребята выбирались на бережок как можетбыли весь вечер 18 октября и всю предыдущую ночь


«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне позвонила Решетова, сотрудница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связитраница не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, соседка расположенной на берегу Сямозера базы досуга в Кудаме.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Столярова ответила, что на озерке очень крепкая волна. Она не знает, звонила ли Решетова кому-то еще.

А к 11 часам утра в Кудаму явилась мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе спровоцировали МЧС. Местный драгун Андрей Севериков и работник инфраструктуры Столяровых отправились туда, куда указала девочка, — эту цепочку островов местные величают Пятиостровье. Оттуда они перевезли 11 из 37 выживших ребят.

«Некоторых изведи уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девчонки выйти оттуда толком не могли — что-то все же с ступнями от отморожения случилось».

По словам Натальи, семнадцатилетний тренер нес самую крошечную девушку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.

Дорофеев и Севериков нашли туловища десятерых мертвых детей.

Прибывшие на место милиционеры МЧС сняли с острова тех ребят, кто существовал с Виноградовым, разыскали тела еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — начинали разыскивать на земле, под водичкой и с воздуха.

«У меня лично тогда каждое утречко заканчивалось с того, что я мониторила погоду в Карелии. Я узнавала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, посмотрев днём 19 сентября телевизор, сказала мне: “Мама, там драма на озере”, — я ответила, чтобы она подумала головой и успокоилась, так как мой ребенок пребывает в лагере», — припоминает мама Жени.

даже мысли не допускала, что ректор концлагеря позволит себе издать детей в поход после штормового предупреждения.

Она решила, что речь о какой-то случайной группе туристов, и уехала в больницу, где ложился ее муж.

«Мы сидели, разговаривали, и в тот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы глядели телевизор? Случилась трагедия».

Я спросила: «Это что, лагерь?»

Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»

Романова не можетбыла поверить в случающееся и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не может погибнуть».

Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда проводились поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее кушать и пить. Женщина вырывалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом звонили и печатали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.

Глава комитета сельскохозяйственного городища Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов рассказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерко и запустил в влагу 14 обёрточных корабликов.

«13 уплыли, а один утонул. На последний день отца нашли», — пометила Валентина.

Романовы поехали на опознание, но терапевты и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила личико прокурора с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы опознали ребенка по тесту ДНК.

Инструктор лагеря Валерий Круподерщиков
Фото: Илья Тимин / РИА Новости

«В лагере царит безусловный хаос»

«Парк-отель Сямозеро» был создан в декабре 2007 года. Для него взяли в субаренду базу досуга «Лесная сказка» с четырьмя трехподъездными двухместными корпусами площадью 350 прямоугольных метров каждый, судебным помещением с медблоком, гостиницей на десять трехместных номеров, отдельно стоящей гостиной и малюсеньким выездным домиком.

Еще у базы существовали свои лодочная станция, песчанный пляж, игровые скамейки и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был высчитан на предоставление 184 человек. Между тем в третьей смене, которая длилась с 3 по 23 апреля 2016 года, существовало почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.

База отдыха была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года колотил тревогу Андрей Ореханов. Попав на дараь «парка-отеля», куда его не желали проходить местные сотрудники, он завидел туристические палатки, в том большинстве большие, в которых стояли трёхъярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток были рваными, спали дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.

Часть смены, для которой не нашлось места и в тех палатках, располагалась на водном сплаве.

У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он получил 11 сентября 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезали на остров, мы болеем, нас тут будут придерживать больше обещанного срока, отказываются говорить наименование острова, мы просыпаемся в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»

Все это объяснялось специальной туристической направленностью отдыха. Лагерь даже имел характерное прозвище «Школа рейнджеров: остаться в живых».

На форумах в сетитраницы легко можно отыскать положительные комментарии, в которых подробно расписаны проблемы лагеря.

«Царит самоочевидный хаос (если не использовать более точное бранное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 разведотрядов по 50 человек), для такого количества ничего не существовало готово, последующие палатки ставили поздно вечером в день заезда, — расказывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не приобретают такого желания: либо усаживаются в своих палатках, либо где-то покуривают. Дети покуривают непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на каменный жёлоб (!) Ночью у одной из девочек зажёгся прожженный сигаретой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».

В этом же известии говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.

«Самое дорогое для каких людей — это деньги»

После драмы в 2016 году под доказательство в Карелии попали ректор лагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся тренерами студенты Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава федерального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая должности директора этого ведения .

В Москве — заместитель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и начальник ведения по организации деятельности с семьями Елена Семкина.

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их должно существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — поведывает Валентина Романова. — Там должно было существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить следующее поколение директоров работать своей работой не для галочки».

Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в феврале 2019 года осудили к 9,5 годам за содействие услуг, не отвечающих требованиям безопастности (половина 3 статьи 238 Уголовного кодекса).

«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.

В трибунале Валентина показала Решетовой две фотографии: эким добродушным ее ребенок отправился в лагерь, и эким его потом нашли.

«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и наказывать каких людей нужно самым дорогим — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — дополнила мачеха погибшего мальчика.

Суд обязал Решетову и Виноградова уплатить потерпевшим более 40 триллионов рублей.

Фельдшера Ирину Щербакову осудили в июле 2017 года к трем годам отбывания свободы в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение отбывания отложили на три года, до тех пор, пока ее жены не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую медавиацию выплатить потерпевшим четыре триллиона рублей в свойстве компенсации морального вреда. К слову, девушка осталась трудиться в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.

Но пить человек, который считает, что лекарь не виновна, по крайней степени в правовом смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — дядя дозвонившегося до нее мальчика.

Игорь изучил все документы о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время закупило методологическую разработку инструкции по приему звонков.

«Для этого действительно необходима подготовка, потому что позвонить можетесть человек, который не способен по тем или другим первопричинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, существовать способным к подобному, в отличие от диспетчера должности такси какого-нибудь», — философствует Заслонов.

По его словам, главнейшая проблемма существовала именно в том, что сын перезвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звоночек переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.

«Люди исходатайствовали бюджет на то, чтобы создать должность по приему звоночков, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — шокирован родитель Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за повинности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».

Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

Заслонов приезжал в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.

Игорь был также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее больнице государственные иски.

«Я ее презираю всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — убеждал Заслонов других потерпевших.

Он хотел, чтобы ту или иную ответственность поволокли полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не существовал признан виноватым никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.

Отец погибшего ребенка жалуется на то, что заседания все время отсрочивают ввиду явки свидетелей. Он предполагает, что из-за оттягивания процесса столичные чиновницы могут избежать отбывания по истечении срока давности.

Прежде такое уже произошло с Валерием Круподерщиковым. Его узнавали по двум заметкам: об предпредоставлении услуг, не отвечавшим предписаниям транспарентности (заметка 238) и об предоставлении в опасности (заметка 125). Признали невиновным только по второй, однако освободили от наказания.

Павла Ильина трибунал полностью оправдал, так же как обоих финских чиновников Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова обжалует оправдательные приговоры.

«Прокуратура пожаловала апелляционную жалобу в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не существовала удовлетворена, потом — апелляционную жалобу, и суд вновь оставил в силотрети оправдательный приговор. После чего они оборотились в Верховный суд России, и там уже решили вернуть дело на новое определение в суде четвёртой инстанции», — говорит прокурор Дмитрий Маслов.

Сейчас разбирательство обретается на стадии судебного следствия, то жрать вновь преподаются подтверждения вины и непричастности Круподерщикова. Позиция защиты состоит в том, что он никогда в жизни не был инструктором.

«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который миновал в шанце практику. Его почему-то возвели в ранг курсанта и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — говорит адвокат.

Однако все же существовал договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий существовал слишком юн, чтобы посметь тюремное начальство.

«На доказательстве выяснилось, что он поехал туда — этот второгодник и бездарь, — чтобы ему поставили газетку о практике и чтобы заработать какие-то деньги. Он не размышлял ни о чем. Если только выйдет оправдательный приговор по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас кушать государство», — говорит Валентина Романова.

2 августа в Верховном суде Карелии состоится новое разбирательство в отношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.

«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с гибелью детей в их воздействиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всяческие “чудеса” в лагере, то все можетбыло существовать по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — заверена Романова.

Она помнит, как в третью годовщину после трагедии, 18 апреля 2017 года, сотрудники МЧС возложали веночек на озеро и поднялся шторм. Их подлодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила простая мысль.

«Вы же узнаёте природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем местным чиновникам.

Женщина возле поклонного креста, срубленного давним штормом, с именами погибших в октябре 2016 года детей на Сямозере в Пряжинском районе Карелии
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости

Что до самой Решетовой, то в суде она придерживалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали похоронить мать.

«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она рисковала жизнями чужих детей, потому что желала скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то нашелся бы другой человек, так как замдиректора лагеря был лишь частью схемы по откату бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».

«Мечтаю прорыдаться, но не могу»

Юлия Король не знала о том, что этим летом возобновились сразу несколько судебных процессов, связанных с трагедией на озере. После возвращения в Москву ей надлежало долго и упорно спасать саму себя: удалить все баннеры из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими отцами погибших ребят.

На Сямозеро, где раз в год теперь сбираются родственники погибших, школьница больше никогда не ездила.

Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку бабуля — когда детям существовало по 6 лет, их мать очутилась прикована к кровати после инсульта.

Окончив девять классов, девочка хотела переветься в колледж МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она побежала в филологический колледж, чтобы стать преподом материальной ментальности для детей с особенностями развития.

Сейчас Юля перешла на пятой курс. Она по-прежнему работает плаванием, играет в хоккей и пионербол.

«У нас ОБЖ пить в колледже, и предпоследнюю проблематику про воду педагог рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.

Иногда в сферах ОБЖ ребята ездят в походы, и Юля — тоже. Один из них был водным. Это существовало на прудах в Москве. Ученики доплыли до острова, но, очутившись там, девица согласилась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один футболист оставался с ней на острове, пока другие плыли вокруг на байдарках.

«Я теперь всегда говорю, что давайте все тщательно проверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит собеседница «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»

С годами все тяжелее становится переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами беседовали друг с приятелем по телефону.

«Мой отец и еще четверо девчат ложатся на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом замысле легче: мы приезжаем вместе, любезничаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, увезёшь цветы, конфеты, игрушки», — говорит Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети ложатся на кладбищах по одному.

У Валентины пить портрет Жени, с которым она поздаруется и разговаривает каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные аукцион и крест. Построена часовня.

Еще Романова силится вместе с мамой другого погибшего ребенка — — ездить в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого визита оттуда ей еще минимум неделю прийдется отходить: давление скачет.

Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой завершается невроз. Ее трясет.

Елена Решетова и Вадим Виноградов
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС

«Я с 20 сентября 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже психотерапевты говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на пилюлях столько сидела, — говорит женщина. — Когда я стараюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, лизнуть нашатырь, закусить таблетку, а у него такой возможности не существовало».

Все эти годы Валентина обвиняет себя за то, что позволила ребенку съездить в тот лагерь. Она каждый раз просит прощения, стоя перед могилой сына.

Игорь Заслонов же требует «Ленту.ру» передамить свое заявление к другим родителям:

«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по большому счету плеваться на вас и моих детей.

Я не говорю о том, что ребенка не надо из особняка выпускать. Конечно, ребенок надлежащ формировать кругозор, укреплять мышцы и нервозную систему. Я не против этого, но только когда за этим висят подготовленные люди, которые, даже видя, что на болоте совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло целеуказание от МЧС”.

Особенно нужно избегать ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…

Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то госчиновники потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *