Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России

Эта степень призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о потребности разработки подсистем защиты фом от инфекций. По какой-то первопричине «санитарный щит» решено начать создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» вникал в мотивах властей и попытался определить совладельцев этого решения.

О целесообразности защитить странытраницу от возникновения вредных инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил осенью 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года был мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благосостоянии населения». В его статье «Санитарная охрана зоне РФ» поётся и о санитарно-карантинном контроле, и о списке вредных инфекций, то жрать фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».

– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех сограждан России должен образоваться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – недоумевает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.

На самом деле президент Путин в упомянутом послании Федеральному собранию говорил о необходимости инвестирования денег в науку, в том числе в фундаментальные исследования. Звучала даже конкретная цифра – 1,63 трлн рублей предполагается направить из муниципального бюджета на эти задачи до 2024 года.

И вот в начале августа на забеге «Новое Знание» замглавы Татьяна Голикова поведывает общественности уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: второй кредит в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и лабораторий «для выполнения поэтапной диагностики вирусных заболеваний, в том количестве коронавируса».

Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.

– ПЦР обычно используется для опознавания разнообразных вирусных агентов. Однако для оценивания коронавируса этот тест не очень подходит, – разъясняет академик врачебных наук, академик Владислав Шафалинов.

Ещё одна проблема состоит в том, что итог ПЦР-теста влияет от количества амплификационных периодов (Амплификация – механизм дублирования участков ДНК, обычно содержащих желательные гены либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно дойчебанку итогов будет положительной. Если число периодов уменьшить до 40, позитивный итог будет у всех.

– Например, в Америке, когда началась кампания по вакцинации, было указание делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это было попрошено для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.

Слова аналитика подтверждаются и конкретными случаями.


В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом образцов объективных пациентов образцы козы, овцы, плода папайи и дизельное масло. По эффектам оказалось, что папайя больна коронавирусом.


В феврале этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители партии между тем утверждали, что президент существовал отправлен в госпиталь в Кении с симптомом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать кризис.подробную составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули существовал одним из тех, кто признавал опастность коронавируса, не доверял сывороткам и отказывался вводить локдаун в своей стране.

– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что тот подход даёт чуть ли не 30 процентентовентовентов ложноположительных результатов. Все согласны с тем, что оплошности существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентентовентовентов населения побаливает чем-либо, то это уже пренебрегает эпидемией. Получается, что 30 процентентовентовентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких требованиях эпидемия будет всегда.

Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замминистра Татьяна Голикова, прославившаяся своей удалённостью к фармакологическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.

На правительственном вебсайте Российского союза фабрикантов и предпринимателей размещён зарегистрированных в России тест-систем для выявления коронавирусной инфекции. Всего в реестре 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разы меньше. Многие фирмы как выпускают сами пробные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же теннисистов рынка можно буквально отсчитать по пальцам.

Вот наиболее важные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».


Все те корпорации не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту очутились чуть ли не главнейшими учредителями коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть большого бизнеса.


Например, АО «Генериум», контролируемое банкиром Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, международная казна затратила на госзакупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые росийские потребители за весь позапрошлый год прикупили антибиотиков линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.

Широкой интеллигенции Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему корпорация исходатайствовала от Минпромторга субвенцию на 276 млн рублей на патологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное ведомство продемонстрировало такую самокритичность в тот период, когда его курировал Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали чиновнице прозвище «мадам Арбидол».

Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью чиновников «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в перечень рекомендаций для лечения COVID-19 препарат на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В ноябре 2020 года ВОЗ исключила лекарство из перечня рекомендованных для лечения коронавируса.


Это стечение не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что российский Минздрав, несмотря на видоизменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.


Возможно, это было вяжено с тем, что бюджетные доходы на продажу лекарства составили 3 млрд рублей.

На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право продавать тесты компания принесала 2 марта 2020 года – спустя всего несколько недель после правительственного начала эпидемии.

Ещё одним крупнейшим производителем ПЦР-тестов стала компания «Р-Фарм», принадлежащая мультимиллионеру Алексею Репику. В позапрошлом году эта компания также исходатайствовала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie выпускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в формуляр рекомендованных для излечения ковида задолго до правительственного обьявления пандемии – в ноябре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В продаже антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.

Заметным вратарём на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой фирмы на рынок возобновился со скандала. Представленные тесты рассматривались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама фирма рассмотрена как совместное российско-японское предприятие.


Однако до сих пор обнаружить объективный тайваньский отпечаток у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.


Издание «Собеседник» сообщало о том, что организация может существовать связана со структурами сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга ту информацию опровергали. Как бы то ни было, в ноябре 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» получила щедрый госзаказ от правительства Москвы.

От представителей бюрократии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два различимых теннисиста и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на территории *государственного научного центра «Вектор», разработавшего вакцину «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием второй полиэтнической иммунизации «Спутник V».

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *